Межрыночные тренды после азиатского валютного кризиса в середине 1997 г. говорили о росте дефляционной угрозы. И в самом деле, единственная межрыночная модель, которая имела смысл после 1997 г., была основана на дефляции. Рынки, представляющие собой механизмы учета, уже несколько лет исходили из того, что угроза дефляции реальна. Между тем экономическое сообщество (включая ФРС) продолжало видеть в снижении уровня инфляции и падении процентных ставок хорошие признаки. После азиатского кризиса потребовалось более пяти лет (и самый сильный медвежий рынок с дефляционных 1930-х гг.), чтобы взгляды изменились. Весной 2003 г. ФРС наконец выразила обеспокоенность по поводу падения цен.
Во вторник, 6 мая 2003 г., ФРС объявила о решении оставить краткосрочные процентные ставки неизменными на уровне 1,25%. Этого ждали. Что было неожиданным, так это сделанное в тот же день заявление о том, что «вероятность нежелательного существенного снижения инфляции, хотя и незначительно, но превышает вероятность роста инфляции, которая и без того низка». Хотя ФРС не использовала слово на букву «д», она дала понять, что готова снова снизить процентные ставки, чтобы предотвратить угрозу падения цен (т. е. дефляции). Это заявление ознаменовало большой сдвиг в мышлении ФРС, хотя и запоздалый. Впервые после Второй мировой войны совет управляющих ФРС признал, что дефляция является большей угрозой, чем инфляция. ФРС начала снижать ставки в январе 2001 г. сразу после того, как закончился рекордный рост 1990-х гг. и начался новый спад. Ставки, которые к маю 2003 г. снижались 12 раз, достигли самого низкого уровня с 1961 г. Тот факт, что самое агрессивное смягчение монетарной политики за 40 лет не остановило устойчивого снижения инфляции, должен был стать сигналом тревоги для инвестиционного мира гораздо раньше, чем это случилось.
Комментарии закрыты.