Характерно, что именно эта картина привлекла внимание американской критики и вызвала ее восторг. Вот такими «традиционными», такими, как. их принято представлять за граниией, пассиональными, необузданными, оглупленными, в духе дурной натуралистической литературы, хотели бы видеть «простых итальянцев» американские критики, именно такими обычно и представляют американские кино и литература итальянских эмигрантов в Америке. Одна из авторитетнейших газет — «Нью-Йорк тайме» — снисходительным тоном изрекает: «…Витти, грубое и простое существо, которая исполняет роль вечно колеблющейся цветочницы, поистине производит впечатление женщины, до сих пор продолжающей читать комиксы. Весьма забавны ее частые посещения больницы в связи с разными несчастными случаями и ее попытками покончить самоубийством. Джанкарло Джаннини — одержимый страстями продавец пиццы. Джузеппина Серратоза в роли шумливой жены Мастроянни в некоторые моменты весьма удачна, и синьору Сколе удались отдельные забавные сцены также и с другими актерами. Он, кроме того, выдал одну уморительную сценку в духе шведских фильмов — то есть любовь втроем в нищем пансиончи- ке,— которая кончается дракой. «Драма ревности» — действительно забавна». Эта «драма», которая в американском прокате получила несколько фривольное название «Треугольник с пиццей», считается одним из лучших иностранных фильмов, демонстрировавшихся в 1970 году в Соединенных Штатах, и это вселяет в итальянских продюсеров даже надежду на получение одной из американских премий!
Еще более многочисленную группу, чем эти псевдонародные мелодрамы, поставленные в худших традициях «фольклорно-эротического неореализма», составляют фильмы просто более или менее откровенно порнографические. Одни из них выдают себя за «смелые» репортажи и даже чуть ли не «социальные исследования» быта и нравов, положения женщины в разных уголках мира или в самой Италии, другие сходят за киноревю, остальные иногда даже имеют некоторое подобие сюжета. Число этих картин, несмотря на известное противодействие католической цензуры, растет из года в год. Римская печать — порой с искренней тревогой, порой с лицемерным ужасом, сквозь который улавливается наивная гордость (вот, мол, смотрите, католическая, считавшаяся отсталой Италия догоняет такие ультрасовременные, не знающие предрассудков страны, как Швеция!) — все чаще пишет о «сексуальной революции» в итальянском кино. По объективному свидетельству английской газеты «Ньюс оф уорлд», в Голливуде на Тибре, как нередко называют Рим, только за полгода сняли 113 подобных фильмов («Куда ты идешь совершенно голая?», «Мини-девственницы» и так далее).
Однако господствующим видом итальянского «массового» фильма ныне стали картины: а) про жуликов и б) про бандитов.
Фильмы «про жуликов» — это комедии, показывающие всевозможные варианты «ограблений по-италь- янски». Не важно где, что крадут и у кого: важно, как подготовлено и осуществлено ограбление. В картинах «Операция «Святой Януарий» и «Операция «Святой Петр» церковные сокровища похищают при помощи метода, ставшего классическим после французского фильма «Рифифи»,— пролома стены или потолка из соседнего помещения; в «Любой ценой» похищают бриллианты бразильского банка в свете инфракрасных лучей, чтобы обезопасить себя от следящих телеустройств; в «Семью семь» жулики, воспользовавшись гигантским подъемным краном, проникают внутрь лондонского монетного двора и печатают там десятки метров листов ассигнаций… «Ограбления по-итальянски» с каждым фильмом принимают все более гиперболические размеры, их техника становится все изощренней, приобретает чуть ли не научно-фантастический характер. Это прекрасная школа для воров — недаром римские газеты сообщают об ограблениях по методу того или иного фильма. Но эти картины иной раз спасает именно их условный характер, а также чувство юмора, которым в той или иной мере обладает постановщик: это словно занимательная игра, по условиям которой режиссер должен придумывать все новые и новые трюки.
В фильмах про бандитов — увы! — все происходит без малейшей тени юмора, на полном серьезе. Именно фильму о бандитах — гальванизированному в Италии американскому вестерну — и суждено было стать «ведущим» жанром итальянского коммерческого кинематографа. Это не значит, что эротика, если не порнография, давно уже завладевшая итальянским экраном, сдала свои позиции, но ее теснят жестокость и насилие, грабеж и убийство. Во всяком случае, как о развивающейся тенденции в «массовом» кино сегодня можно говорить о торжестве жестокости. Наиболее наглядно это проявляется именно в «вестернах по-итальянски».
Комментарии закрыты.