Ходишь впустую. Открылась у нас бумажная фабрика. Когда принимали заявления, я, как на грех, отлучился. Вернулся, а у них уже новый порядок. Им надо было проводить собеседование, а народу набежало — тьма, они взяли и переложили это на бюро по безработице. Там беседуют, а потом направляют на работу. Стало быть, владельцам фабрики никаких хлопот. Но если ты незнаком с парнем из этого бюро, шансы твои равны нулю. Он все больше знакомых подбирает, у него на этот счет свое мнение. К примеру, он знает Стива Чарлтона и знает, что Стив Чарлтон привык ворочать большими деньгами. Вот он и будет стараться пристроить его сына, чтоб тот тоже мог делать большие деньги. Ну а если ты просто-напросто маленький человек, он и подсунет тебе маленькую должность, и ты еще будешь рад-радехонек.
Многое тут зависит от того, черный ты или белый. Я уже сказал, единственная здесь приличная работа — на бумажной фабрике. Вот слышу я такие разговоры: «Берут они кого на бумажную фабрику?» — «Да, только вчера вчяли троих белых». Иду туда и спрашиваю, нет ли мест, а они отвечают: «Сейчас ничего». «Ладно»,— говорю. Не хочется шум поднимать. Но если б даже что и нашлось — не иначе как мести полы. Такой уж у нас захолустный городишко. Тут думают, негр годится лишь на черную работу. Отсталые они. Не хотят понять, а может, не хотят дать тебе ходу. Гляжу я вокруг и такое вижу — с души воротит.
Вот и с молодыми ребятами из черных тоже так. Каково им видеть, что кругом творится! Каково смотреть на своих отцов! Что говорят их отцы и деды белым соплякам? «Да, сэр, нет, сэр». А те им: «Эй, малый, сделай то-то и то-то». Ни капли уважения. Пусть они проработают хоть двадцать лет кряду и наберутся не знаю какого опыта, в начальники их никогда не допустят. Кем наняли, тем и останешься. Вот черные ребята и остывают к работе, даже если есть свободные места. Не хотят, чтобы так шло и дальше. Боятся, вдруг их прорвет. Многие, я слышал, говорят: «Если бы я там работал и он сказал мне: «Эй, малый, сделай то-то», схватил бы, что под руку подвернется, и огрел бы его по башке. Потому что не,малого он нанял, а человека».
Тут на площади есть винный магазин. И одно мне непонятно: сам магазин в квартале для черных, а служащие — все до одного белые. Я ходил туда разузнать насчет работы, и мне сказали, им никто не нужен. А недели через две иду мимо и вижу: там трое или четверо новеньких. Люди мне объяснили: «Не берут они черных, туда уже многие заходили, спрашивали». В чем же дело? Не может быть, думаю, чтобы хозяин был напичкан предрассудками, ведь на милю кругом — черные. Белыми тут и не пахнет. А он берет и гробит тебя. Я же был там, и мне ясно сказали: «Стоп». Понятно, ожесточаешься. Начинаешь ненавидеть. А ведь думал, не умеешь ненавидеть. Сам того не понимаешь, а уже ненавидишь. И чем дальше, тем больше.
Вот парни и околачиваются на углу. Безработица. Я спросил одного: «Для чего ты поступал в колледж?» Он ответил: «Думал, с дипломом будет легче. А оказалось, вообще никакой работы». Он согласен на любую работу, и я ему верю. Безработица — скверная штука. Парни начинают прикладываться к бутылке. Люди, которые и глотка в рот не брали, становятся пьяницами. Те, кто только баловался травкой, курят ее уже вовсю. И никого это не удивляет. Парни начинают путаться с чужими женами. Я заметил: когда парень без работы, дома — скандал за скандалом. Чаще срываешься и все такое. Потому что целый день торчишь дома. Понятно, поводов для ссоры больше, чем если бы парень ушел в семь утра и пришел пол четвертого. Целый день дома, рехнуться можно. Жена говорит: «Ты не ищешь работу». Это его злит, ведь найти работу он не может. Она тоже злится: хочет, чтобы муж приносил деньги. Ей нужно вести хозяйство, а он помочь не в силах. И вот он идет на угол и ломает голову, где бы раздобыть денег. Домой вернуться нельзя — жена поднимет шум, и вот получается, что он уже затесался в эту компанию, курит до одури, не может обойтись без выпивки, а к вечеру на ногах не стоит. Домой добирается в полной отключке.
Комментарии закрыты.