Формы предложения были достаточно многообразны. В подавляющем большинстве случаев оно делалось родителям девушки, согласие которой, очевидно, подразумевалось самим фактом новьясго. Впрочем, известны некоторые ритуализованные формулы предварительного обращения жениха к ней. «Ну, что ж, барышня, если ты никому не давала слова и хочешь дать его мне. .» Или через нее к родителям, как у кантабрийцев, когда молчаливое ухаживание неожиданно прерывалось словами: «Если твои родители согласны, давай назначим оглашение. .». Чаще всего согласие родителей достигалось в результате сватовства с участием как самого жениха, так и его родителей или других близких ему людей, в особенности пользовавшихся репутацией красноречивых и достойных. От лица жениха нередко выступали профессиональные посредники — сваты и свахи. Сват, называвшийся в Галисии chufon, в Астурии — embustero, т. е. обманщик, в Каталонии — ponderador, т. е. тот, кто склонен преувеличивать, и т. д., сопровождал жениха и всячески расхваливал его членам семьи девушки. В роли посредников часто выступали те, кто по роду своих занятий периодически посещал многие дома в округе, — лесники, портные, сборщики церковных пожертвований и др. Тот или иной ответ невестиной стороны нередко сопровождался соответствующей символикой: отказывая сватам, им выносили тыкву; в Каталонии в случае отказа начинали нарочито небрежно подметать пол, так чтобы пыль летела на жениха. В Мурсии жених приходил свататься с посохом, украшенным яркими лентами, и отец невесты мог с порога отказать ему, вышвырнув посох за дверь (отдать же его дочери, чтобы та повесила на стену, значило принять предложение).
Комментарии закрыты.