Несмотря на многочисленные скандалы на политической арене Соединенного Королевства, британцы упорно и наивно, с какой-то чистотой, свойственной лишь благополучным нациям, до последнего времени продолжали верить политикам. Нет, серьезно. Для усталого от всех и вся российского обывателя это звучит странно. Но британцы действительно считают, что высшая цель политика — не власть и деньги а те программы и идеи, о которых он так страстно рассказывает избирателям. Во всяком случае так было до последних выборов, которые обернулись разочарованием для многих жаждущих перемен британцев, когда голоса, отданные лидеру партии либеральных демократов Нику Клеггу, перешли к консерваторам.
Долгие годы и века право бриттов на политический выбор было ограничено двумя партиями: консерваторы или лейбористы. Нет, есть, конечно, «зеленые» (Green Party of England and Wales), партия шотландцев (Scottish National Party) и даже националисты (British National Party), ратующие за то, чтобы «все эти проклятые эмигранты ехали назад в свой Пакистан». Надо отметить, BNP не получила ни одного места в нынешнем парламенте Британии и, скорее, считается партией никчемных отщепенцев, за которую голосуют лишь пропившие собственные мозги алкоголики. Впрочем, на волне кризиса и кампании «Британская работа для британских рабочих» (British work for British workers) английскому Жириновскому — главе BNP Николасу Гриффину удалось в 2009 г. даже попасть в эфир одной из самых популярных программ Би-би-си — Question Time.
Его появление на экране вызвало бурю негодования британского населения и политиков. Около 500 человек (в основном молодежь) пикетировали здание Би-би-си в день эфира. В результате столкновений с полицией шесть человек были арестованы, трое полицейских получили ранения. Эфир на рейтинг Гриффина и его партии никак не повлиял. Николас продул последние выборы в парламент по округу Баркинг, оказавшись на позорном третьем месте. Несолоно хлебавши он прибился к Европейскому парламенту, где его идеи расовой чистоты и национального единения нашли больше понимания, чем в родной Британии. Кстати, у BNP сейчас там аж целых два места. Впрочем, BNP — скорее, исключение в политической жизни Великобритании.
Долгое время бритты не видели альтернативы монополии двух партий. К началу выборов 2010 г. большинство жителей острова уже давно не вдохновляли ни лейбористы, ни консерваторы. «Перемен требуют наши сердца», — могли бы хором запеть бритты, взявшись за руки, в начале предвыборной кампании 2010 г. Лейбористов, которые были у власти слишком долго, обвиняли во всех смертных грехах: экономическом кризисе, наплыве эмигрантов, отсутствии работы и, конечно же, в том, что они «про… ли страну». Консерваторов же бритты ненавидели еще со времен Маргарет Тэтчер. Это в России она идеал вкуса и английских манер. А британцы еще помнят, как своей железной рукой леди Тэтчер крушила профсоюзы и подавляла бунты шахтеров. Не забыли они и кровь на мостовых Лондона. Поэтому консерваторы в последний раз имели большинство в парламенте в 1997 г.
Чем ближе дело было к выборам, тем больше англичане впадали в пессимизм. Премьер-министр Британии и лидер лейбористов Гордон Браун считался слабым лидером. Обыватели издевались над ним за глаза, а журналисты откровенно хамили в прямом эфире. «Многие интересуются: почему у вас такие синяки под глазами? —спрашивали ведущие государственного Би-би-си у господина Брауна. — Вы что, болеете или так на работе устаете?» Гордон добродушно отвечал, что, мол, понимает, что не красавец, но таковы уж физиологические особенности его организма и строение лица.
Весной 2010 г. страна лениво щелкнула кнопкой телевизора, не ожидая ничего хорошего от телевизионных дебатов в преддверии выборов. И тут-то народ ждал сюрприз. Два лица были хорошо знакомы избирателям. Первым было изможденное лицо, в общем-то, неплохого человека Гордона Брауна, которому, по словам политологов, «просто очень сильно не повезло с этим кризисом». Вторым — неподвластное годам и морщинам (говорят, исключительно благодаря силе ботокса) лицо лидера консерваторов Дэвида Кэмерона. А вот третьим было лицо свежее и неожиданное для нации. Принадлежало оно Нику Клеггу от либеральной партии Великобритании.
«Не позволяйте им говорить вам, что у вас есть лишь один выбор между двумя старыми партиями в правительстве, которые играли в “передай другому” на протяжении последних 65 лет. Они давали одни и те же старые обещания — и нарушали их», — говорил зрителям Клегг. Сразу же после первого эфира его рейтинг взлетел до небес: по опросам общественного мнения, 61% телезрителей назвали Ника победителем теледебатов, оставив Дэвида Кэмерона (22%) и Гордона Брауна (17%) далеко позади.
«Послушай-ка, Виктория, — сказала я хозяйке дома, в котором тогда жила. — Но ведь эти двое, Кэмерон и Клегг, похожи друг на друга как две капли воды. Это же оксбриджские мальчики с одинаковыми биографиями. Я не удивлюсь, если их отцы вместе играли в поло». Вся семья, развалившись на диванах, смотрела дебаты в гостиной. В камине уютно потрескивал огонь. Сын Виктории Алистер, накрывшись пледом, строчил что-то в Twitter, а муж разливал чай по фарфоровым чашкам.
«Они отличаются своими политическими программами», — отрезала Виктория. В промежутках между дебатами эта вполне обеспеченная, хорошо образованная и приятная во всех отношениях леди ходила по району агитировать за Клегга. Ведь еще ее отец был членом либерально-демократической партии. А в Англии даже партийная принадлежность и политические убеждения часто переходят по наследству. С каждым раундом теледебатов Клегг набирал все больше очков. Он даже использовал вдохновенную риторику, подобную той, что привела к власти Обаму. «Yes, we сап!» — так и хотелось выкрикнуть прогрессивно настроенным британцам, уставшим от гегемонии двух политических партий.
«Что же делать? Мозг говорит—Кэмерон, сердце— Клегг, а Болле* говорит — Браун», — писали шутники в Twitter. Британцы не зря боялись за свои яйца: консерваторы не скрывали, что в случае прихода к власти они будут проводить сокращения бюджета, которые, по их мнению, были необходимы стране. А это означало закрытие множества социальных программ, в том числе по поддержке молодежи из бедных районов. Без специальных центров и мероприятий многие из них вновь вернулись бы на улицы, к ножам и наркотикам. Худо пришлось бы и бесплатным и прекрасно оборудованным библиотекам — последним прибежищам безработных. Там всегда можно было воспользоваться Интернетом, а в холодный день — просидеть до закрытия, сэкономив на электричестве. Что говорить о сокращении затрат на медицину, образование, полицию и многом, многом другом.
Комментарии закрыты.