Пока я торчал в очереди, я решил: сочиню какую- нибудь байку. Впереди меня было человек двенадцать, значит, на раздумья оставалось примерно полчаса. И вот я ворочаю мозгами, а в руках у меня памятка. Стал я ее просматривать, изучать правила. И понял: единственный способ немедленно добиться пособия — это доказать, что меня уволили, причем уволили несправедливо. На самом деле, было как? В понедельник я позвонил в отдел кадров и предупредил, что на работе меня не будет. В тот день я так и не появился. Во вторник позвонил снова, сказал, что не смогу прийти по личным обстоятельствам. В среду — то же самое. Я все собирался подать заявление об уходе, но не хватало духу. Я звонил еще дня три-четыре, а потом взял и перестал. Значит, думаю, у них зафиксировано, что все эти дни я им звонил. Звонил три или четыре дня подряд, потом пропал. А по телефону я ни разу не заикнулся о том, что ухожу. Дней через десять я собрался с духом и пошел туда: в карманах было пусто, а мне с них еще причиталось. Гляжу, на мое место уже кого-то взяли. Очевидно, поняли, что я у них не останусь, и взяли на мое место другого человека.
И вот стою я в бюро, жду своей очереди и думаю: «Если бы доказать, что я вовсе не собирался бросать работу, может, мне и удалось бы получить пособие не отходя от кассы. Допустим, я сказался больным, а когда пришел, мое место уже было занято». И я стал сочинять дальше. И насочинял такое!.. Нарочно загнул, чтобы это не было похоже на обычные россказни. Чтобы их там, в бюро, проняло. «Это слишком невероятно,— решат они,— чтобы было выдумкой. А если парень говорит правду, если все так на самом деле и было, тогда его уволили незаконно и мы обязаны немедленно ему помочь».
А придумал я вот что. В воскресенье я отпросился с работы и пошел на тренировку. Правда, мне пришлось прихватить с собой кое-какие бумаги, чтобы поработать дома.- Каждый второй понедельник я оформлял заказы на товары, и мне надо было подготовить документацию. После тренировки я зашел в бар посидеть с приятелями. Мы разговаривали о том о сем, и я обмолвился, что лягу сегодня поздно, буду корпеть над бумагами. Тогда приятель моего приятеля предложил мне средство, чтобы перебить сон. Потом-то я понял, он дал мне ЛСД, недаром дня три после этого я ходил как в тумане. Когда я позвонил в отдел кадров, работать я был не в состоянии, но важно, что я позвонил. И у них это зафиксировано.
Обо всем этом я и написал в заявлении. И неожиданно припомнил еще одну деталь. Ведь я даже звонил моему шефу, только не застал его дома. Я разговаривал с его женой, просил, чтобы он мне перезвонил. А он не перезвонил. Вот, думаю, еще одно очко в мою пользу. Я звонил шефу, но не застал его дома, а они взяли и наняли нового человека.
Только история моя успеха не имела. Понимаете, если им покажется, что ты сам бросил работу, они упрутся, и ни с места. Пока твой работодатель не скажет: «Я уволил этого парня по таким-то и таким-то причинам», будет считаться, что работу ты бросил сам. Это всегда так. Вот мне и не дали пособия. Пришлось подать заявление с просьбой о пересмотре дела. Ни ответа ни привета. Сходил туда раз, другой, третий. А решения все нет. Вдруг однажды — вот уж действительно из ряда вон! — сотрудница мне и говорит: «Если вы подождете, ваше дело пересмотрят прямо при вас». Я представил себе, как они там берут все эти папки с делами и идут теплой компанией обсуждать их, а может, и кое-какое расследование проводят — дерьмо собачье! «Ладно,— говорю,— посижу, дождусь решения». Тогда эта сотрудница берет мое дело и читает мою жалобу: как я звонил своему шефу, что заболел, а он мне не перезвонил и они оформили на мое место другого человека. «Прнсядьте-ка вон там»,— говорит. И тут же, при мне, на машинке отстукала: «Ваше дело пересмотрено. Первоначальное решение о том, что вы подвергаетесь взысканию и в течение тринадцати недель вам не будут выплачивать пособие, остается в силе». Так что сейчас я отбываю наказание.
Занятно, как они там, в бюро, восприняли мою историю. Похоже, они не горят на работе. Что и говорить, такая работа не вдохновляет. Изо дня в день одно и то же. Рутина — вот самое подходящее определение. Перед ними проходит огромная череда людей, самые разные слои населения: от честного работяги, кормильца семьи, кото1 рого действительно уволили, до какого-нибудь бродяжки, который в гробу видел работу. Чего только им не приходится выслушивать по своему адресу — ведь очереди длиннющие, а терпения у людей маловато. Ты разговариваешь с сотрудником бюро, волнуешься, а для них это самое что ни на есть обычное дело. Для них ты рядовой случай. Никаких эмоций. Ни капли сочувствия. Никакого понимания. Никакой заинтересованности. А вот недоверия, по-моему, хоть отбавляй. Многие пытаются их надуть, и они наверняка это знают. Мне кажется, моя история прозвучала в стенах бюро совсем не так, как мне бы хотелось. В таких случаях, как ни старайся, трудно быть искренним. Но я думал: эта история до того нелепая, вдруг они клюнут?
Комментарии закрыты.