Доморощенный вестерн

Доморощенный вестерн

Для итальянского приключенческого фильма всегда был характерен жанр мифологический или псевдоисторический. В этих нехитрых лентах о приключениях Одиссеев и Гераклов, корсаров и кондотьеров при всей их ходульности было все же что-то свое, пусть хотя бы только море и небо, чарующие пейзажи Средиземноморья, было что-то хоть отдаленно напоминавшее об итальянской истории, культуре, легендах или литературных первоисточниках.

Откуда в Италии было взяться ковбоям, шерифам, мустангам, всем аксессуарам Дальнего Запада? Но нежданно-негаданно главной формой итальянского приключенческого и вообще «массового» фильма стал именно вестерн.

Ковбойские фильмы — жанр, вошедший в историю американского и мирового кино. Он получил развитие в США в 20 — 30-х годах и имел таких своих классиков, как Томас Инс и Джон Форд. Это были фильмы типично американские, уходящие корнями в американскую литературу, связанные с историей и фольклором Дальнего Запада. При всей жестокости некоторых эпизодов, большинство лент было согрето чувствами любви, дружбы, человеческой солидарности. Герой, напевая веселую ковбойскую песенку, скакал на выручку к своей невесте, сильный защищал слабого, в поединке побеждал не только сильнейший, но и наиболее смелый, прямодушный, благородный. Порок неизменно был наказан и торжествовали добро и справедливость. Со временем жанр вестерна устарел — в век сверхзвуковых скоростей бег мустангов по прерии казался, видимо, уже недостаточно динамичным. На смену простодушным ковбоям с их архаичными семизарядными кольтами в Голливуд пришли непобедимые секретные агенты-супермены с карманными пулеметами и вмонтированными в пуговицу радиопередатчиками.

Но в середине 60-х годов вестерну было суждено возродиться в Италии. Какими сентиментальными, если не слащавыми, кажутся старые, некогда считавшиеся жестокими ковбойские ленты по сравнению с вестернами по-итальянски! Все сантименты, всякие там песенки и пустые разговоры начисто изгнаны из этих фильмов. В большинстве из них даже почти нет женских ролей. Конфликт, на котором строится сюжет, сводится к борьбе между двумя, а чаще — для интереса — тремя соперничающими бандами или бандитами из-за какого- то клада или, во всяком случае, из-за денег. Другие страсти, кроме наживы, корысти, героям итальянских вестернов неведомы. Это профессиональные бандиты, убивающие ради денег, ради награды, «премии» за убийство. Впрочем, это заложено в самих названиях фильмов: «За горсть долларов», «За несколько лишних долларов» и так далее. Количество убитых в этих фильмах столь велико, что у скептически настроенного «взрослого» зрителя вызывает улыбку: герой к концу картины грузит тела убитых врагов на повозку и, как пустые бутылки, везет «сдавать» шерифу…

Феномен воскрешения в Италии жанра вестерна и приобретенные им ныне на итальянской почве малопривлекательные свойства глубоко интересует итальянских киноведов и критиков. Примером тому — появление дипломной работы о вестерне (старом и новом) на литературном факультете Болонского университета. Автор этой большой и интересной работы — молодой киновед Сандро Грациани. Вокруг его работы на страницах киножурнала «Чине-форум» разгорелась любопытная дискуссия: дипломная работа явилась для нее долгожданным поводом. Подводя итоги этой дискуссии, в ходе которой об итальянском вестерне было высказано несравненно больше плохого и горького, чем похвального, прогрессивный киновед, драматург и киносценарист Туллио Кезич пишет (сохраняем, по возможности, стиль и терминологию автора):

«Обобщая, можно сказать, что вестерн по-итальян- ски, за исключением каких-нибудь нескольких эпизодов— хотя исключение лишь подтверждает правило,— с самого возникновения обнаружил свою жестокую и циничную природу, свой культ доллара как внутри, так и вне сферы кинотворчества, свою тенденцию потакать, прибегая ко всему самому низкому и грангиньольному, вкусам широкой публики, все более широко ища травмирующие зрителя моменты, в которых доминировал бы мотив насилия; достичь этого пытаются хотя бы на уровне зрительного ряда, который мог бы компенсировать хоть как-то духовное оскудение и репрессивные стрессы жизни в лоне развитой индустриальной цивилизации, давая возможность погрузиться в исполненную яростной жестокости нирвану этого мирка — мирка. анархического вестерна, где безраздельно царят такие человеческие качества, как жадность к деньгам и инстинкт подавления окружающих».

Комментарии закрыты.